Дело о взбесившемся враче - Страница 46

И не скажу, что это будет легко.

Девушка нравилась мне все больше.

Правда, последние ее слова слегка охладили мой пыл. А то я уж было начал подумывать о том, что к основной части прелюбодейства мы можем перейти не отходя от кассы, вернее, от двери. И что это меня в последнее время тянет начинать в коридорах? Пришлось вспомнить о деле, в том числе и о том, что выпускницу «рокового» курса звали Лариса. А значит, меня встретила ее сестра. Опять родственник! Я же собирался поговорить с кем-то из выпускников! Впрочем, должны же быть в нашей работе и приятные стороны!

В конце концов я могу подождать Ларису и в квартире.

Мы прошли на кухню (а куда же еще?), и Вера взялась за чайник. Ну нет, ни кофе, ни чай я пить больше не могу — чай не водка, много не выпьешь.

— Вер, а у тебя пива не найдется? — робко спросил я и сразу попытался обосновать свою тягу к спиртному. — В такую жару горячее пить — какой-то моветон.

— Пива у меня нет, — с сожалением (как мне показалось) произнесла Вера. — Но внизу есть магазин…

— Понял, — сказал я, вставая и устремляясь к двери. Но опомнился и обернулся. — А ты вообще-то пиво пьешь?

— Пью, конечно, но лучше шампанское, — усмехнулась она. — Насколько я помню, именно этот напиток больше всего подходит для совращения невинных душ.

Определенно день обещал закончиться очень даже неплохо. И плевать, что в кармане осталась последняя пятисотка, а до получки еще неделя. А с другой стороны, вдруг удастся провести сегодняшние траты под статью «оперативные расходы»? Подобные мысли проносились у меня в голове, пока я несся вниз по ступенькам.

Купив две бутылки шампанского, коробку конфет, фрукты, кусок ветчины (однако жрать охота) и сыр, я устремился обратно. День обещал закончиться очень даже неплохо. Хотя на окраине сознания билась мысль о том, что ее сестра (к которой я, собственно, и пришел) может вернуться. Ну и хрен с ним, комнат-то три…

Пока я бегал в магазин, Вера успела переодеться в платье. На мой взгляд, халатик был предпочтительней, но так тоже неплохо. Пока мы вместе накрывали на стол, то есть резали ветчину и сыр, Вера интересовалась моей работой. Я, как обычно, что-то заливал о крутых расследованиях, задержанных маньяках и профессиональных киллерах. Но осознавал, что Вера мне не очень-то верит — обычных в таких случаях «ахов» и «охов» не было и в помине. Зато были полные мягкого юмора замечания и уточнения. Но это меня ни в коем случае не обижало, скорее, наоборот.

Под ничего не значащий треп мы сели за стол, я открыл шампанское.

— За что пить будем? — спросила Вера.

— За тебя, конечно, грех не выпить за такую красоту, — пошел я в наступление.

— Что-то в прошлый раз, когда мы с тобой встречались, ты не был со мной столь галантен, — заметила Вера.

— Мы встречались?

— Было дело, — сказала Вера. — Неужели ты думаешь, что я могу вот так просто впустить в квартиру одинокой женщины совершенно незнакомого мужчину? — рассмеялась она.

— Погоди, — я поставил бокал на стол, — как одинокая женщина? А Лариса?

— Так ты к ней пришел? — Вера тоже поставила бокал. — А я-то думала, ты наконец меня вспомнил…

Выражение ее лица изменилось. Теперь на нем была написана досада. До меня дошло, что мы знакомы. Вернее, она со мной знакома, а я, такая сволочь, ее в упор не помню! Что я в таком положении мог сделать? Правильно!

Честно признаться в том, что я ее не совсем помню (то есть, помню — как такую девушку можно забыть!), но когда мы встречались и где, как отрезало!

А к ее сестре я пришел строго по делу.

И ни разу Ларису в глаза не видел.

А вот как увидел Веру, так сразу вспомнил, что мечтаю о ней вот уже несколько недель. Мол, хоть и был пьян, но не смог ее забыть. Ну и так далее. Через какое-то время Вера немного оттаяла и спросила:

— А что за дело?

И я рассказал ей о происшествии на станции «Невский проспект». И обо всем, что узнал потом. И о своих догадках, что некто убивает однокурсников ее сестры. Но вот почему…

— А ведь верно, — задумчиво сказала Вера, — что-то слишком часто Ларискины однокурсники стали под поезда попадать.

— Вот-вот, — обрадовался я, — а еще были Гоча Начхебия, Наталья Ламитина и Сергей Нарышев. Они тоже были однокурсниками твоей сестры. И тоже погибли. Хотя и не в метро. Я думаю, что и твоей сестре угрожает опасность.

— Ну, Лариске вряд ли что-то угрожает, — усмехнулась Вера. — Она сейчас в Швейцарии, в какой-то крутой клинике — бабки зашибает. И будет там еще почти год.

На моем лице, видимо, проступила досада. И Вера сразу спросила:

— Ты хотел у нее что-то узнать об однокурсниках?

— Хотел, — признался я, — она могла натолкнуть меня на мысль, зачем убирают ее однокурсников? Она ведь знает их всех — как они живут, чем дышат, какие у них проблемы. А теперь придется идти к кому-то другому.

Я взял со стола бокал и залпом выпил. А потом посмотрел на Веру.

— Но все это может подождать до завтра, — я пытался исправить ситуацию. — Хоть я и не помню, где и когда мы с тобой встречались, но сегодняшний вечер я хочу провести с тобой.

Вера задумчиво смотрела в свой бокал. Повертела его в руке, стуча о стенки льдом (мы решили не выпендриваться с ведерком, а просто положить лед в бокалы, хотя в шампанское лед класть и не принято), тряхнула волосами, выдохнула и выпила.

— Все мужики сволочи, — констатировала она, — не я первая это сказала и, к сожалению, не последняя. Ты падла редкостная, но ты мне нравишься.

Еще с того самого дня рождения у Самойлиных.

И вот тут я вспомнил. Еще в то время, когда я занимался бизнесом, мы с Гошей провернули пару сделок, довольно удачных. А потом его кто-то кинул, и он остался на бобах. Ему надо было срочно ехать выкупать товар, а денег не было. Он бросился к партнерам, у которых лежал его товар под реализацию. В том числе и ко мне. По договоренности, я должен был отдать ему деньги за его товар через два месяца, но мне стало жаль парня, и я отдал деньги досрочно. И поимел от своей Юльки за этот шаг шикарный скандал.